Александр Сокуров: «Не люблю кино»

На VI «Зеркале» знаменитый режиссер получил специальный приз за вклад в киноискусство

В Иванове 30 мая состоялся один из немногих так называемых специальных показов VI Международного кинофестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало».  Свой  фильм «Фауст» ивановским зрителям лично представили Александр Сокуров, официально признанный одним из ста лучших режиссеров XX века, и немецкий актер Йоханнес Цайлер, сыгравший в картине Фауста. Кроме того, еще в первый день работы МКФ Сокуров был награжден специальным призом – за вклад в киноискусство. По мнению критиков, он – один из немногих, кто его по-настоящему заслужил.

Роман Фонинский (текст)

Мария Сибирякова (фото)

Напомним, что фильм «Фауст»  стал одним из главных событий мирового кинематографа 2011 года, получив «Золотого льва» на Венецианском кинофестивале с формулировкой «фильм, меняющий навсегда каждого его посмотревшего». Эта лента завершает тетралогию Сокурова, исследующую природу власти, – «Молох», «Телец», «Солнце» и «Фауст».

Длящийся более двух часов фильм снят на языке литературного первоисточника – немецком. Любопытно, что ивановским зрителям был показан вариант не с титрами, а с закадровым одноголосым переводом. Кстати, Владимир Путин, в бытность свою премьером поддержавший Сокурова в работе над фильмом, особо настаивал на полном закадровом дубляже, рассказал режиссер. Однако Сокуров уверен, что для правильного восприятия картины ее все же необходимо смотреть только на языке оригинала – «трудном, тяжелом, но выражающем национальный характер».

- Вас не раздражает, когда вас называют продолжателем традиций Андрея Тарковского? 

- Нет, поскольку я не могу быть их продолжателем. Да, я был с Андреем знаком, уважал его и ценил, но никогда у него не учился. Остальное – это просто досужие выдумки людей.

- Есть мнение, что имя Тарковского уже фактически включено в арсенал официозной риторики и культуры. Вы согласны с этим?

- Это очень точное определение ситуации. Что тут скажешь, плохо отношусь. И это действительно такая риторика.

- О фильме «Фауст» пишут, что именно в нем скрыт ключ к пониманию всей тетралогии.  Это так? Стоит ли зрителям его там искать?

- Одного ключа нет. Не зря эта тетралогия построена так, что в каждой из ее частей есть что-то важное, помогающее понять предыдущую и предвосхищающее следующую. Это очень большая работа, которую наша группа проводила на протяжении многих лет – по сути,  с 1980 года…

- Тогда в каком порядке лучше смотреть эти фильмы -  в том, в каком они выходили?

- Это совершено не важно: смотреть можно, как угодно.

- Какова прокатная судьба фильма?

- Он прошел по всей стране. Правда, не был показан в Иванове, потому что Иваново  почему-то не включено в национальную цепь проката. Но во многих городах России – и на севере, в Сибири, и на юге – картина прошла. Кстати, прокат и прогнозировался на неплохом уровне, хотя меня это удивляло. Надеюсь, что будет еще показ ТВ: продюсер заключил все необходимые для этого договоры.

- Говорят, ваши фильмы лучше принимают на Западе, чем в России? Почему?

- Это правда. Такова фактическая сторона: на Западе выпущены DVD всех моих работ. На итальянском и французском ТВ показали все мои картины, включая самые ранние, которые я снимал еще студентом ВГИКа. А в России часть из них не видели до сих пор.  Причина рутинная – отсутствие национального кинопроката, интереса зрителей. С другой стороны, почему это должно быть всем интересно? Если что-то увлекает итальянца или француза, то почему должно быть интересно и русскому? Совсем не обязательно. У людей разные вкусы и пристрастия.

- Ваши коллеги сходятся в том, что для выживания нашего кино нужно идти кого-то просить  – бизнес или государство. Вы лично кого предпочтете?

- Конечно, государство. В моем представлении кинопроизводство должно быть цепью усилий общества. Ведь государство – это и есть в первую очередь общество. Впрочем, уже появляются и состоятельные люди, которые помогают делать кино. Я знаю несколько таких людей в родном Санкт-Петербурге. Но в целом культурный уровень русских предпринимателей еще очень низок, включая и олигархов. Им еще предстоит осознать неизбежность такой помощи.

- А уровень культуры чиновников?

- Он тоже очень разный. Есть просто мерзавцы, и мы это с вами знаем. Есть люди, которым  не все равно. К сожалению, таких меньше.

- Как вы относитесь к тому, что все большее число ваших коллег в последнее время занимают госдолжности? Вот и хороший режиссер Дмитрий Месхиев недавно был назначен руководителем культуры в С-П?

- Плохо! Очень плохо. Это признак коррупции и непрофессионализма. Госуправление, политика – это большая серьезная профессия. То, что ты режиссер и можешь снять фильм, еще совсем не означает, что ты можешь иметь способности или право заниматься административной работой.

- Вы в 1990-е давали уроки истории Борису Ельцину, сильно бы удивились, если бы подобное предложение поступило от нынешних властей?

- Это абсолютно невозможно, поэтому я даже и представлять такое не буду. Это просто совсем другие люди.

- Авторский кинематограф и современная социальная ситуация в нашем обществе – две эти категории могут как-то взаимодействовать или это суть разные вещи?

- Очень важный вопрос, который мне никогда еще не задавали. Кино должно быть дело до всего. Перед искусством и культурой не должно стоять никаких ограничений, за исключением пропаганды насилия. Но это не сообщающиеся сосуды, совсем не одно и то же. Многие люди, у которых есть художественный талант, в социальном смысле абсолютно трусливы, эдакие серые маленькие мышки. И таких людей очень много. Правда, в кинематографе это компенсируется тем, что здесь много и рысей, которые  готовы проявлять агрессию и с радостью поглощать себе подобных. Кино – вообще, опасная среда и опасное занятие.

- Артхаусный режиссер в общем представлении – это скорее такой отстраненный житель башни слоновой кости. Вы же, что называется, занимаете активную гражданскую позицию по многим болезненным вопросам  – от судьбы Ленфильма до градостроения в Санкт-Петербурге… Не устали от гражданских войн?

- Признаться, устал. Мне часто указывают на то, что я единственный человек из кино, который так последовательно проявляет свою позицию. Знаю, что многим в Санкт-Петербурге это не нравится, включая и его руководство. Все возможные последствия этого я понимаю. Но мне уже 60: мне уже поздно бояться.  Да и органа, которым боятся, у меня просто нет.

- Интересно, каково это – просыпаться утром и сознавать, что официально признан одним из ста лучших режиссеров планеты?

- Ну, это же все очень формальные вещи  – звания, призы… Мы же понимаем, что у каждого человека, и особенно у мужчины, главные проблемы внутри. Нет большего врага у мужчины, чем он сам. Конечно, это ненормально, когда тебя совсем не замечают, когда ты что-то делаешь, а это никому не нужно. Но и чрезмерности нехороши. Это уже признаки нашего советского прошлого  – выделение людей культуры призами, званиями. Но это, думаю, постепенно уйдет. Хотя мы – бедны, нам волей-неволей нужна социальная поддержка. Особенно в авторском кино. В Москве коллеги живут намного лучше, но если говорить о Питере и России, то – увы.

- Правда ли, что Владимир Путин помог запустить съемки «Фауста»?

- Да, это так. Минкультуры тогда отказало категорически. В Москве много людей, которые меня не любят – и в киносфере, и среди чиновников. Я поехал к Путину, показал пробы, эскизы, сценарий. Мы поговорили – довольно долго и подробно. Он продемонстрировал достаточную компетентность, что меня несколько удивило. Скажем, Борис Ельцин в этом все же мало разбирался. Путин же моментально включился в процесс, задавал очень разумные конкретные вопросы. И все проблемы практически сразу были  решены. Была определена и выдана сумма, требуемая для начала производства, съемочного периода и части постпроизводства. А потом, когда этот период закончился, нам немного помог Государственный фонд поддержки кино.

- Это повлияло на степень вашей лояльности?

- Когда вы имеете дело с Гете, с Фаустом, у вас другой начальник. Вообще, я надеюсь, что это все-таки были деньги государства, то есть налогоплательщиков. И я не думаю, что, создав такую картину, мы не отработали этих денег.

- В ближайших своих работах вы продолжите исследовать природу власти?

- Конечно, нет. На мою жизнь этого уже достаточно. Тем более что и эти-то фильмы в стране по-настоящему не видели. Возможно, я больше буду работать с расчетом уже не на русского зрителя, потому что здесь все равно ничего толком не показывается. Вот сейчас буду делать большую документальную ленту о Второй мировой с немцами и французами.

- Как вы относитесь к тому, что ваши фильмы можно бесплатно скачать в интернете? Все-таки нарушение авторского права?..

- У меня и так никаких авторских прав нет. Я и так ничего не получаю. Так что у меня к интернету нет никаких претензий. Я это воспринимаю так: с одной стороны, на одной чаше весов – русская, немецкая и другие великие литературы, на другой – наши скромные кинопотуги. И если человек все же нисходит и смотрит то, что мы делаем, – это огромная честь для меня.

Тем более что именно в интернете я сейчас часто вижу фильмы молодых режиссеров, и эти работы могут заткнуть за пояс ленты профессионалов.

- Вы не единожды пели гимны литературе. Разве кино у режиссера не всегда на первом месте?

- Литература для меня самое главное, что есть в этой жизни. Я не люблю кино. Считаю, что  мы как цивилизация, состоялись только благодаря тому, что находились люди, которые шли впереди – большие писатели. Потеря таких авторов, большой литературы – вот, пожалуй, главная потеря нашей страны. Так что при всем увлечении молодежи кинематографом, визуальными искусствами, нужно  отдавать себе отчет, что это только   часть современной культуры. И ее вершина – литература…